Предисловие

Все наши попытки и отговорки были напрасны.
С замиранием сердца, я наблюдала, как он готовится защищать меня. Он был сконцентрирован и напряжен до предела, что не оставляло мне ни малейшего повода для сомнений, хотя они численно и превосходили нас. Я знала, что мы не могли рассчитывать на какую-либо помощь со стороны его семьи, которая в этот момент сражалась за свои жизни так же, как ему предстояло сразиться за наши.
Узнаю ли я когда-нибудь, чем закончилась та, другая битва? Узнаю ли, кто победил, а кто проиграл? Смогу ли я дожить до этого?
Мои шансы были ничтожно малы.
Черные глаза, наполненные безумной жаждой моей смерти, следили за каждым его движением, в ожидании того момента, когда мой защитник утратит бдительность. Именно в этот момент я и умру.
Где-то, далеко, далеко в холодном лесу, выл волк.

Белла, Я не знаю, зачем ты заставляешь Чарли передавать все эти записки Билли, как будто мы с тобой во втором классе, если бы я захотел поговорить с тобой, я бы ответил на Ты сделала выбор, ясно? Ты не можешь получить и то и другое одновременно, когда Какую часть из «смертельных врагов» тебе сложнее Слушай, я знаю, что был придурком, но другого выхода у меня нет Мы не можем быть друзьями, если ты все свое время проводишь с этим куском Мне становится только хуже, когда я слишком много думаю о тебе, поэтому, не пиши мне больше Да, я тоже скучаю по тебе. Очень. Но это ничего не меняет. Прости. Джейкоб.
Я пробежала пальцами по записке, чувствуя вмятины там, где он так сильно надавил ручкой на бумагу, что та чуть не порвалась. Я могла представить себе его, пишущего это небрежное злое письмо своим неровным очерком, зачеркивая строчку за строчкой, когда слова складывались не так, как ему хотелось, возможно, аже сломавшего ручку своей слишком большой рукой — это бы объяснило происхождение чернильных пятен на бумаге. Я представила, как он отчаянно наморщил лоб и нахмурил брови. Будь я там, то, возможно, не смогла бы удержаться от смеха. «Смотри не заработай кровоизлияние в мозг, Джейкоб, — сказала бы я ему, —
Давай, выкладывай, что там у тебя».
Но только не сейчас. Смех был последним, что бы я стала делать сейчас, в который раз перечитывая письмо, которое, кажется, я уже выучила наизусть. Его ответ на мою молящую записку, которую Чарли передал Билли, а он, в свою очередь, Джейку, будто мы были второклассниками, как он точно подметил, не был для меня неожиданным. Я догадывалась о содержании этого письма, еще до того, как распечатала его.
Если что и было неожиданным, так это то, насколько каждая перечеркнутая им строка ранила меня — как будто слова в его письме были острыми, словно лезвия. Даже хуже, за каждым из его жестоких слов скрывалась огромная боль, боль Джейкоба, ранящая меня сильнее, чем моя собственная.
Пока я обдумывала все это, из кухни начал доноситься запах, который ни с чем не перепутаешь — запах горелого. Наверно, в каком-нибудь другом доме тот факт, что на кухне готовит кто-то, кроме меня, не мог бы послужить поводом для паники, но только не в моем. Засунув измятое письмо в задний карман, я со скоростью звука понеслась вниз, перескакивая через ступеньки. Миска с соусом для спагетти, поставленная Чарли в микроволновку, только начала вращаться, когда я пулей влетела и вытащила ее.
— Что я сделал не так? — требовательным голосом поинтересовался Чарли.
— Для начала, нужно было снять крышку, пап. Металлическую посуду нельзя ставить в микроволновку. Продолжая говорить, я быстро сняла крышку, отлила половину соуса в тарелку и, поставила ее обратно в печку, установив нужное время, нажала на старт, после чего убрала оставшийся соус в холодильник.
Чарли, поджав губы, наблюдал за моими манипуляциями, — правильно ли я приготовил спагетти?
Я посмотрела на готовящееся блюдо — источник той вони, что привел меня сюда.
— Если попробовать помешать, то, наверно, их еще можно будет спасти, — сказала я мягко. Я нашла ложку и попробовала расковырять слипшиеся в комок макароны, приставшие ко дну кастрюли.
Чарли вздохнул.
— Ну и что все это значит? — спросила я.
Он сложил руки на груди и уставился на ливень за окном.
— Не понимаю, о чем ты, — пробурчал он.
Я была заинтригована. Чарли готовит? И что за сердитый вид? Ведь Эдварда еще пока не было. Обычно папа вел себя так, только когда появлялся мой бойфренд, чтобы всем своим видом показать то, что ему здесь не рады. Все его усилия были в общем-то напрасны, ведь Эдвард прекрасно знал его мысли и без этого шоу.
Слово «бойфренд» заставило меня напряженно прикусить изнутри свои щеки, пока я пыталась разлепить спагетти. Это слово было абсолютно неправильным. Я нуждалась в чем-то более выразительном для определения нашей связи… Но слова, типа «судьба» или «рок» не очень-то подходят для частого упоминания в повседневных разговорах.
У Эдварда для меня было свое определение, и это слово являлось источником напряжения, испытываемого мной и заставлявшего меня сжимать зубы, каждый раз, когда я думала об этом.
Невеста. Тьфу. При одной только мысли об этом, меня пробирала дрожь.
— Я что-то пропустила? С каких это пор ты готовишь ужин? — спросила я у Чарли.
Отлипшие от дна кастрюли спагетти подпрыгнули в кипящей воде.
— Или, вернее, я хотела сказать, пытаешься готовить? — уточнила я.
Чарли пожал плечами.
— Нет такого закона, который запрещает мне готовить в моем собственном доме.
— Тебе виднее, — с усмешкой сказала я, глядя на значок, прикрепленный к его кожаной куртке.
— Ха. Вот именно.
Он снял куртку, как будто мой взгляд напомнил ему, что он все еще в ней, и повесил на вешалку. Его кобура с пистолетом лежала на своем месте, поскольку необходимости 

1

2 3